Русский писатель, публицист, инженер-изыскатель и строитель железных дорог Н.Г. Гарин-Михайловский (настоящее имя и фамилия - Николай Егорович Михайловский) родился 8 (20) февраля 1852 года в Петербурге в семье военного. Семья эта принадлежала к старинному дворянскому роду, когда-то одному из самых богатых и знатных в Херсонской губернии. Так получилось, что крестили мальчика сам царь и мать революционерки .

Детские и отроческие годы Николая Михайловского, совпавшие с эпохой реформ 1860-х годов - временем решительной ломки старых устоев, прошли в Одессе, где у его отца, Георгия Антоновича, был небольшой дом и недалеко от города - имение. Первоначальное образование, по традиции дворянских семей, мальчик получил дома под руководством матери, а затем, после недолгого пребывания в немецкой школе, учился в одесской Ришельевской гимназии (1863-1871). В 1871 году, окончив гимназию, Н.Г. Михайловский поступил на юридический факультет Петербургского университета, но проучился там совсем недолго. По окончании первого года обучения он не сдал экзамен по энциклопедии права, зато в следующем году с блеском выдержал вступительный экзамен в Петербургский Институт путей сообщения.

В пору студенческой практики Михайловский ездил кочегаром на паровозе, и уже тогда понял, что в труд надо вкладывать не только ум, физическую силу, но и мужество; что труд и созидание в его профессии связаны воедино, дают богатое знание жизни и побуждают искать пути ее преобразования. До конца своей жизни он занимался изысканиями и строительством дорог - железных, электрических, канатных и других - в Молдавии и Болгарии, на Кавказе и в Крыму, на Урале и в Сибири, на Дальнем Востоке и в Корее. По словам А.И. Куприна "его деловые проекты всегда отличались пламенной, сказочной фантазией". Он был талантливым инженером, неподкупным человеком, умеющим отстаивать свою точку зрения перед любыми инстанциями.

Но это будет потом, а после окончания в 1878 году института со званием "гражданского инженера путей сообщения, с правом производства строительных работ", Михайловского направили в Болгарию, только что освобожденную от османского владычества. Там он строил Бендеро-Галицкую железную дорогу, соединившую Молдавию с Болгарией, а также порт и дороги в районе Бургаса. Проведя на Балканах 4 года, Михайловский был одним из первых русских инженеров, работавших в Болгарии после ее освобождения. Михайловский очень гордился тем, что русские инженеры были первыми, кто пришел в Болгарию не разрушать, а созидать. С тех пор инженер, изыскатель, проектировщик и строитель Н.Г. Михайловский строил тоннели, мосты, прокладывал железные дороги, работал в Батуме, Уфе, в Казанской, Костромской, Вятской, Волынской губерниях и в Сибири. "Специалисты уверяют, - писал Куприн, - что лучшего изыскателя и инициатора - более находчивого, изобретательного и остроумного - трудно себе представить".

В 1880-х годах Михайловский работал инженером на строительстве, Батумской, Либаво-Роменской, Жабинско-Пинской, Самаро-Уфимской железных дорог, участвовал в строительстве Батумского морского порта. Но в начале 1880-х годов он увлекся народничеством и в 1884 году вышел в отставку. Работа на частной железной дороге показала ему невозможность служить одновременно интересам капитала и общества. Гарин-Михайловский решил "сесть на землю" и вступить на путь социального реформаторства, практического народничества, предприняв опыт социалистического переустройства деревни. Для осуществления своей социальной идеи он купил имение в Бугурусланском уезде Самарской губернии, где прожил с семьей три года, занимаясь сельским хозяйством и пытаясь доказать жизненность "общинного быта". Однако такое хозяйничанье не пошло на лад. Как помещик-землевладелец, Гарин-Михайловский был многочисленными нитями связан со старым порядком. Социальное реформаторство закончилось полным крахом, и он отдался железнодорожному строительству.

С 1886 года Гарин-Михайловский вновь на службе, и вновь блистает его выдающийся талант инженера. Во время строительства Уфа-Златоустовской железной дороги (1888-1890) он проводил изыскательские работы. Результатом этих работ явился вариант, дававший колоссальную экономию, и с января 1888 года Гарин-Михайловский приступил к реализации своего варианта дороги в качестве начальника 9-го строительного участка.

Писатель К.И. Чуковский отмечал в нем "никогда не угасавший живой интерес к хозяйственному устроению России, к русской экономике и технике". "Про меня говорят, - писал Николай Георгиевич жене, - что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию". Он искренне мечтал о времени, когда Россия покроется сетью железных дорог, и не видел большего счастья, как работать во славу России, приносить "не воображаемую, а действительную пользу". Сооружение железных дорог он рассматривал как необходимое условие развития экономики, расцвета и могущества своей страны. Учитывая недостаток средств, отпускаемых казной, он настойчиво выступал за удешевление постройки дорог за счет разработки выгодных вариантов и внедрения более совершенных методов строительства. На его пути было немало новаторских проектов. На Урале это сооружение туннеля на перевале Сулея, который сократил железнодорожную линию на 10 км и дал экономии 1 млн. рублей; изыскания от станции Вязовой до станции Садки сократили линию на 7,5 верст и сберегли около 400 тысяч рублей; новый вариант линии вдоль реки Юризань дал экономию до 600 тысяч рублей. Заведуя постройкой железнодорожной ветки от ст. Кротовка Самаро-Златоустовской железной дороги до Сергиевска, он отстранил подрядчиков, наживавших огромные барыши за счет грабежа казенных средств и эксплуатации рабочих, создал выборную администрацию. В особом циркуляре к служащим он категорически запретил какие-либо злоупотребления и установил порядок расчета с рабочими под наблюдением общественных контролеров. "Н.Г. Михайловский, - писал 18 августа 1896 года "Волжский вестник", - первый из инженеров-строителей подал свой голос инженера и писателя против практиковавшихся доселе порядков и первый делает попытку ввести новые". На той же стройке Николай Георгиевич организовал первый в России товарищеский суд с участием рабочих и служащих, в том числе женщин, над инженером, принявшим за взятку гнилые шпалы. По словам К.И. Чуковского, он как бы перенес экономику "из области ума в область сердца".

8 сентября 1890 года Гарин-Михайловский выступил на торжествах в Златоусте по случаю прибытия сюда первого поезда. В конце 1890 года он занимается изысканиями на строительстве Златоуст-Челябинской железной дороги, а в апреле 1891 года назначается начальником изыскательской партии на Западно-Сибирской железной дороге. Здесь им был предложен наиболее оптимальный железнодорожный мостовой переход через Обь. Именно Михайловский отклонил вариант возведения моста в районе Томска, и своим "вариантом у села Кривощеково" создал условия для возникновения Новосибирска - одного из крупнейших промышленных центров нашей страны. Так что Н.Г. Гарина-Михайловского можно назвать одним из основателей и строителей Новосибирска.

В статьях о Сибирской железной дороге он с увлечением и страстью отстаивал идею экономии, с учетом которой первоначальная стоимость железнодорожного пути была понижена со 100 до 40 тысяч рублей за версту. Он предложил публиковать отчеты о "рациональных" предложениях инженеров, и выдвинул идею публичного обсуждения технических и других проектов "для избежания прежних ошибок". В сочетании высокого строя души с деловитостью и хозяйственной практикой заключалась особенность творческой личности Николая Георгиевича. "Он был по натуре поэт, это чувствовалось каждый раз, когда он говорил о том, что любит, во что верит. Но он был поэтом труда, человеком с определенным уклоном к практике, к делу", - вспоминал A.M. Горький.

Существует легенда, что на одном из участков строительства железной дороги инженеры столкнулись со следующей проблемой: необходимо было обогнуть крупный холм или утес, выбрав для этого наиболее короткую траекторию (ведь стоимость каждого метра железной дороги была очень высокой). Н.Г. Гарин-Михайловский потратил день на размышления и затем дал указания прокладывать дорогу вдоль одного из подножий холма. Когда его спросили, чем обусловлен выбор, Михайловский ответил, что весь день наблюдал за птицами - вернее, за тем, какой дорогой они облетали холм. Он посчитал, что они летят более коротким путем, экономя усилия, и решил воспользоваться их маршрутом. Впоследствии точные расчеты, основанные на космической съемке, показали, что решение Гарина-Михайловского, принятое по наблюдению за птицами, было верным.

Сибирская эпопея Н.Г. Михайловского была лишь эпизодом в его насыщенной жизни. Но объективно это был высший взлет, вершина его инженерной деятельности - по дальновидности расчетов, по неопровержимости принципиальной позиции, по упорству борьбы за оптимальный вариант и по историческим результатам. Он писал жене: "Я в угаре всевозможных дел и не теряю ни одного мгновения. Я веду самый излюбленный образ жизни, - шатаюсь с изысканиями по селам и весям, езжу в города... агитирую свою дешевую дорогу, веду дневник. Работы по горло..."

Дворянин по происхождению, Н.Г. Гарин-Михайловский сформировался как личность в эпоху общественного подъема в России 1860-1870-х годов. Увлечение народничеством оказалось неудачным, жизненность "общинного быта" доказать не удалось. Он активно общался с народом, обстоятельно знал его жизнь, поэтому разочарование в народничестве привело его в лагерь сочувствующих марксизму. В 1896 году Н.Г. Гарин-Михайловский организовал один из первых в России товарищеских судов над инженером, растратившим казенные деньги. Активно сотрудничал он в марксистских изданиях, а в последние годы жизни оказывал материальную помощь большевикам. "Я думаю, что он считал себя марксистом, потому что был инженером. Его привлекала активность учения Маркса. Марксов план реорганизации мира восхищал его своей широтой, будущее он представлял себе как грандиозную коллективную работу, исполняемую всей массой человечества, освобождённого от крепких пут классовой государственности", - вспоминал М.Горький, а писатель С.Елпатьевский отмечал, что глаза и сердце Н.Г. Гарина-Михайловского "были обращены вперед, к светлому демократическому будущему России".

С середины 1890-х годов Николай Георгиевич участвовал в организации марксистской газеты "Самарский вестник", журналов "Начало" и "Жизнь", входил в редакцию большевистского "Вестника жизни". В 1891 году Гарин купил право на издание журнала "Русское богатство", до 1899 года был его редактором. Он не раз скрывал в своем имении подпольщиков, хранил нелегальную литературу, в частности "Искру". В декабре 1905 года, находясь в Маньчжурии как военный корреспондент, Николай Георгиевич распространял в армии революционно-пропагандистские издания, передавал средства для покупки оружия участникам боев на Красной Пресне в Москве. Не случайно с 1896 года за ним устанавливается негласный надзор, который продолжался до его смерти.

С апреля 1903 года Н.Г. Гарин-Михайловский руководил экспедицией для выполнения проектных работ по строительству железной дороги на южном берегу Крыма. За восемь месяцев экспедиция провела технико-экономические расчеты по двадцати двум вариантам трассы, их стоимость колебалась с 11,3 до 24 млн. рублей золотом. Гарин-Михайловский стремился осуществить проект основательно и с минимальными затратами. На вопрос "Какая линия дороги будет предпочтительнее?" он неизменно отвечал: "Та, что обойдётся дешевле, рекомендую землевладельцам и спекулянтам поумерить свои аппетиты". Современники, близко знавшие писателя-инженера, вспоминали, как он шутил, что постройка южнобережной железной дороги стала бы для него лучшим посмертным памятником. Гарин-Михайловский признавался Куприну, что лишь два дела своей жизни он непременно желал бы выполнить до конца - железную дорогу в Крыму и повесть "Инженеры". Строительству дороги помешала русско-японская война, но материалы изысканий Гаринa-Михайловского были использованы во время строительства автодороги Севастополь-Ялта (1972). Закончить повесть "Инженеры" Н.Гарину помешала смерть.

На литературное поприще Н.Г. Михайловский выступил в 1892 году имевшей успех повестью "Детство Темы" и рассказом "Несколько лет в деревне". Как писатель он выступал под псевдонимом Н.Гарин: от имени сына - Георгий, или, как звали в семье, Гаря. Итогом литературного труда Гарина-Михайловского явилась автобиографическая тетралогия: "Детство Темы" (1892), "Гимназисты" (1893), "Студенты" (1895), "Инженеры" (опубл.1907), посвященная судьбам молодого поколения интеллигенции "переломного времени". Эта тетралогия - наиболее известное из произведений Гарина - задумана интересно, исполнена талантливо и серьезно. "Детство Темы" - лучшая часть тетралогии. У автора есть живое чувство природы, есть память сердца, с помощью которой он воспроизводит детскую психологию не со стороны, как взрослый, наблюдающий ребенка, а со всей свежестью и полнотой детских впечатлений. Но автобиографический элемент слишком им владеет; он загромождает рассказ эпизодами, нарушающими цельность художественного впечатления. Больше всего это заметно в "Студентах", хотя и в них есть очень живо написанные сцены.

Результатом путешествий по Дальнему Востоку явились путевые очерки "По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову" (1899) и др. В 1898 году, находясь в Корее, Гарин-Михайловский составил сборник "Корейские сказки" (изд. 1899). Горький вспоминал: "Я видел черновики его книг о Маньчжурии и "Корейских сказок"; это была куча разнообразных бумажек, бланки "Отдела службы тяги и движения" какой-то железной дороги, линованные страницы, вырванные из конторской книги, афиша концерта и даже две китайские визитные карточки; всё это исписано полусловами, намеками на буквы. - Как же вы читаете это? - Ба! - сказал он. - Очень просто, ведь это мною написано. И бойко начал читать одну из милых сказок Кореи. Но мне показалось, что читает он не по рукописи, а по памяти".

Литературное творчество принесло Н.Г. Гарину-Михайловскому широкую известность еще при жизни. Его перу принадлежат также повести, рассказы, пьесы, путевые очерки, сказки для детей, статьи по различным вопросам. Рассказы Н.Гарина вышли отдельно под заглавием "Очерки и рассказы" (1893-1895); отдельно были изданы также: "По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову" и "Корейские сказки". Лучшие из его произведений пережили автора. Собрание сочинений Гарина-Михайловского вышло в 8 томах (1906-1910). Книги Н.Г. Гарина-Михайловского и сегодня переиздаются и не задерживаются на прилавках книжных магазинов и полках библиотек. Доброта, искренность, знание глубин человеческой души и сложностей жизни, вера в разум и совесть человека, любовь к Родине и подлинный демократизм - все это и сегодня близко и дорого в лучших книгах писателя нашему современнику.

Тем не менее, к себе как к литератору, он относился недоверчиво и несправедливо. Кто-то похвалил "Детство Тёмы". "Пустяки, - сказал он, вздохнув. - О детях все хорошо пишут, о них трудно написать плохо". И, как всегда, тотчас же уклонился в сторону: "А вот мастерам живописи трудно написать портрет ребёнка, у них дети - куклы. Даже "Инфанта" Ван Дейка - кукла". Талантливый фельетонист С.С. Гусев однажды попенял, что Гарин-Михайловский мало пишет. "Должно быть, потому, что я больше инженер, чем литератор, - ответил Михайловский и невесело усмехнулся. - Инженер я тоже, кажется, не той специальности, мне нужно бы строить не по горизонталям, а по вертикальным линиям. Нужно было взяться за архитектуру". Но о своей работе путейца он рассказывал прекрасно, с великим жаром, как поэт.

Геолог Б.К. Терлецкий, его приемный сын, писал о Николае Георгиевиче: "Передо мной стройная фигура со смуглым лицом, с седыми волосами, с юношески светлыми глазами. Вы не верите, что ему 50 лет. Вы не скажете, что это стареющий человек. Такие горячие глаза, такое подвижное лицо, такая приветливая улыбка могут быть только у юноши". Сохранилось немало фотографий писателя, однако они не отражают до конца динамизма и обаяния этого человека. Пожалуй, более яркое впечатление составляет словесный портрет, написанный А.И. Куприным: "У него была стройная, худощавая фигура, небрежные, быстрые, точные и красивые движения и замечательное лицо, из тех лиц, которые никогда потом не забываются. Всего пленительней был в этом лице контраст между преждевременной сединой густых волос и совсем юношеским блеском живых, смелых, слегка насмешливых глаз. Он вошел и уже через пять минут овладел разговором и сделался центром общества. Но видно было, что он сам не прилагал к этому никаких усилий. Таково было обаяние его личности, его улыбки, его живой, увлекательной речи". Говорил он как будто небрежно, но очень ловко и своеобразно построенными фразами. Замечательно владел вводными предложениями, которые терпеть не мог Чехов. Однако у Гарина-Михайловского не было привычки любоваться своим красноречием. В его речах всегда было "словам тесно, мыслям - просторно". С первой встречи он часто вызывал впечатление, не очень выгодное для себя. Драматург Косоротов жаловался на него: "Мне с ним хотелось о литературе побеседовать, а он меня угостил лекцией о культуре корнеплодов, потом говорил что-то о спорынье". А Леонид Андреев на вопрос: "как понравился ему Гарин?" ответил: "Очень милый, умный, интересный! Но - инженер. Это плохо, когда человек - инженер. Я боюсь инженера, опасный человек! И не заметишь, как он приладит тебе какое-нибудь лишнее колёсико, а ты вдруг покатишься по чужим рельсам. Гарин склонен ставить людей на свои рельсы, да, да! Напористый, толкается..."

Летом 1905 года Н.Г. Гарин привёз М.Горькому деньги для передачи их в партийную кассу. Увидев у Горького очень пёструю компанию, он вздохнул и сказал: "Сколько у вас бывает народа! Интересно живёте! А я вот езжу туда-сюда, как будто кучер дьявола, а жизнь проходит. Скоро 60 лет, а что я сделал?" Про лучшие свои произведения - "Детство Тёмы", "Гимназисты", "Студенты", "Инженеры" он ответил Горькому: "Ведь вы знаете, что все эти книжки можно бы и не писать. Теперь время не для книжек..."

Покой претил кипучей натуре Николая Георгиевича. Он исколесил всю Россию, совершил кругосветное путешествие, а свои произведения писал "на облучке" - в купе вагона, в каюте парохода, в номере гостиницы, в сутолоке вокзала. И смерть настигла его, по выражению Горького, "на ходу". Николай Гарин-Михайловский - вдохновенный инженер-изыскатель, строитель многих железных дорог на огромных пространствах России, талантливый писатель и публицист, видный общественный деятель, неутомимый путешественник и первооткрыватель - умер от паралича сердца на редакционном заседании марксистского журнала "Вестник жизни", в делах которого принимал участие. Гарин-Михайловский сказал горячую речь, вышел в соседнюю комнату, прилёг на диван, и смерть оборвала жизнь этого талантливого человека. Это случилось 27 ноября (10 декабря) 1906 года в Петербурге.

Н.Г. Гарина-Михайловского, отдавшего крупную сумму для нужд революции, оказалось не на что похоронить. Собрали деньги по подписке среди питерских рабочих, интеллигенции. Похоронили его на Литераторских мостках Волковского кладбища. В 1912 году на могиле писателя и инженера установили надгробие с бронзовой горельефной полуфигурой (скульптор Л.В. Шервуд).

"Счастливейшая страна Россия! Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей, сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего..."

Н.Г. Гарин-Михайловский

Гарин Николай Георгиевич (псевдоним; настоящее имя - Н. Г. Михайловский), писатель, родился 8(20).II.1852 г. в Петербурге в богатой дворянской семье.

Его отец в чине генерала вышел в отставку и переехал с семьей в Одессу, где и прошло детство и юность будущего писателя. Николай Георгиевич получил образование в Одесской гимназии.

С 1871 он учился в Петербургском университете на юридическом факультете.

С 1872 - в Институте путей сообщения, который и окончил в 1878.

Работал инженером-путейцем на строительстве Сибирской железной дороги. Конфликт на деловой почве с начальником участка заставил его бросить службу. Николай Георгиевич купил имение в Гундоровке, Бугурусланского уезда, Самарской губернии, намереваясь наладить в нем рациональное хозяйство на основе агрономической науки и оказывать помощь окрестным крестьянам. Натолкнувшись на сопротивление и месть кулаков, четырежды поджигавших его амбары и хозяйственные постройки, и непонимание крестьян, Гарин в 1886 отказался от своего эксперимента и бросил дело.

Впечатления от работы в имении легли в основу цикла очерков «Несколько лет в деревне» (1892). В них он показал всю несостоятельность народнических иллюзий о деревне, за что подвергся нападкам народнической критики. Очерки произвели большое впечатление на известного марксиста Н. Е. Федосеева. М. Горький писал: «Очерки» весьма понравились мне» (Собр. соч., т. 17, М., 1952, с. 68-69).

Высоко оценил их Чехов: «Ничего подобного не было в литературе в этом роде по топу и, пожалуй, искренности» (XV, 440). Несколько позднее Чехов писал: «Здесь у пишущей публики имеет большой успех Гарин. О нем много говорят. Я пропагандирую его «Несколько лег в деревне» (XV, 460). Чехов своеобразно интерпретировал тему гаринского произведения в «Новой даче».

В конце 1891 литературное товарищество, членами которого были Н. Г. Гарин, К. М. Станюкович, С. Н. Кривенко и А. И. Иванчин-Писарев, купило журнал «Русское богатство». В нем Николай Георгиевич печатает свои рассказы и повести. Однако народническая программа журнала не удовлетворяла писателя, разногласия с редакцией «Русского богатства» все обострялись, и в 1897 он совсем порвал с журналом.

Еще с 1893 Гарин сотрудничал и в журналами «Начало», «Жизнь», «Журнал для всех». Сблизившись с марксистами, он оказывал материальную помощь их газете«Самарский вестник», в редакцию, которой он входил в 1896-97. Он издавал марксистские брошюры, подписал совместно с другими литераторами протест против избиения демонстрантов у Казанского собора в Петербурге в 1901, за что был выслан из столицы.

Гарин оценил общественно-историческое значение марксизма. Он писал сыну: «С.-д. на основании экономических учений приходят к строго научному выводу о неизбежности эволюции жизни и достижения конечной цели - торжества труда над капиталом... И только с учением Маркса, с точным выводом законов жизни, явилась возможность не терять на ветер приобретенного, знать, чего хочешь».

Горький писал о взглядах Гарина: «Его привлекала активность учения Маркса... Марксов план реорганизации мира восхищал его своей широтой, будущее он представлял себе как грандиозную коллективную работу, исполняемую всей массой человечества, освобожденного от крепких пут классовой государственности» (Собр. соч., т. 17, М., 1952, с. 77).

Кругосветное путешествие 1898 Гарин описал в книгах очерков «Вокруг света» и «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» (1899). В них он обнажил жестокую эксплуатацию трудящихся азиатских стран, обрисовал обычаи и нравы восточных народов. Записи фольклорных материалов (собрано около 90 сказок) писатель использовал в книге «Корейские народные сказки».

Во время русско-японской войны 1904 Гарин 5 месяцев находился в местах боевых действий. Впечатления этого времени составили книгу «Война. Дневник очевидца» (1904), в которой правдиво воспроизведены писателем суровые будни русской армии.

Во время революции 1905 Николай Георгиевич Гарин активно помогал большевикам.

В 1906 он печатает свои произведения в большевистском журнале «Вестник жизни». С начала 90-х гг. Гарин печатается в издательстве «Знание», дружит с Горьким. Вся жизнь Николая Георгиевича прошла в постоянных разъездах, писал он «на облучке» и умер «на ходу» - выйдя из зала заседаний редакции журнала «Вестник жизни».

Самое значительное произведение Гарин - тетралогия

«Детство Темы» (1892),

«Гимназисты» (1893),

«Студенты» (1895),

«Инженеры» (1907).

Вобрав в себя все темы творчества писателя, автобиографическая семейная хроника вылилась в широкое полотно общественной жизни России последней трети прошлого века. В ней полно раскрыта психология детского, отроческого и юношеского возраста, хорошо показано мертвящее воздействие на юные умы классического образования. Гимназия нивелирует личность учащихся, приучая их к бессмысленной зубрежке текстов, воспитывая скрытность, лицемерие. Пороки людей обусловлены пороками общества - эта мысль пронизывает все произведение. Ярко обрисованы педагоги, родители Темы: Аглаида Васильевна - женщина волевая, но реакционно настроенная, сковывающая любую инициативу детей, и генерал Карташев - служака, подавлявший венгерское восстание, насаждающий суровую дисциплину и в семье. Писатель нарисовал обобщенную картину жизни русской интеллигенции. Безвольный, рефлектирующий Артемий Карташев, энергичный циник и стяжатель Шацкий, вялый и нерешительный Корнев, чистая и целеустремленная Маня Карташева - все они представляют разные слои русской интеллигенции 80-х гг. Писатель приводит Артемия Карташева к возрождению: работая на строительстве железной дороги, он тянется к возвышенным идеалам, трудом инженера хочет способствовать прогрессу родной страны. Общение с людьми труда меняет взгляды Карташева, обновляет его.

Поэзия труда красной нитью проходит и через другие произведения Гарина («Вариант», «Два мгновения»). Жизнь рабочего-машиниста Гарин обрисовал в рассказе «На практике». Труд у Гарина Н.Г. выступает как источник оптимизма.

Это сближает писателя с Горьким. Замысел Гарина- показать жизнь современного ему общества со всех сторон - воплощен не до конца, т. к. писатель не поставил в центр совершающихся событий революционера, не показал силу, способную сломать прогнивший самодержавный строй. Он считал, что всемерным внедрением культуры и техники можно обновить жизнь. Сила тетралогии - в полноте психологических характеристик персонажей, особенно Темы, в драматичности повествования, в гуманистической устремленности автора. Писатель избегал подробных описаний, а давал яркую художественную деталь, раскрывавшую важную сторону характера. Художник детально прослеживает процесс становления характера молодого человека, подчеркивая обусловленность его общественными обстоятельствами. Горький назвал тетралогию «целой эпопеей». Лучшая часть тетралогии - «Детство Темы».

Критика справедливо отмечала, что повесть «стоит целого трактата по педагогике» (Ф.Батюшков). Произведение это часто переиздается и пользуется большим спросом в детских библиотеках. Повесть переведена на французский, немецкий, польский, чешский, словацкий, сербохорватский, болгарский, венгерский и др. языки. В ней органически: сочетаются яркие художественные картины и образы с взволнованными публицистическими отступлениями. Язык ее краток, лексически богат и эмоционален. Повествование окрашено лиризмом, мастерски построен диалог.

К детской тематике Гарин Николай Георгиевич обращался на протяжении всего творческого пути. Интересны его рассказы:

«Мальчик» (1896),

«Дворец Дима» (1899),

«Счастливый день» (1898) и др.

Наивные народнические иллюзии о путях развития деревни Гарин высмеял в «Деревенских панорамах», печатавшихся в «Русском богатстве» (1894, № 1-2, 3, 5).

Дикость, нищету и голод он изобразил в рассказах «Матренины деньги», «На ночлеге» и других Гарин выступал и как драматург.

Лучшая его пьеса - «Деревенская драма» - была опубликована в сборнике «Знание» в 1904. Но и в ней серьезные недостатки - убийство нагромождено на убийство. Мелодраматичны сцены, в которых две молодые женщины избавляются от хилых мужей. И хотя сам драматург говорил, что «весь сюжет полностью взят... из действительности», мелодраматизм сцен лишает пьесу и силы обобщения, и жизненной достоверности. Старик Антон, охарактеризованный авторской ремаркой как «молчаливый и загадочный», не раскрыт психологически, выглядит мелодраматическим злодеем, хотевшим подкупить крестьянский «мир». Явно заметен в драме уклон в биологическую область, а социальные стороны жизни отодвинуты на второй план.

Другие пьесы -

«В медвежьих лугах (Жонглеры чести)» (2-я пол. 90-х гг.),

«Орхидея» (1898),

«Зора» (1906),

«Подростки» (1907) - слабы в художественном отношении. Последняя пьеса отразила реальные события. В ней воспевается бесстрашие подростков-гимназистов, страстно спорящих по вопросам революции и стремящихся к участию в революционном деле. В этой пьесе Гарин Н.Г. подошел к теме революции.

Моя статья о Николае Гарине-Михайловском - уникальном человеке, писателе, инженере и географе.

Не так часто в наш мир приходят люди, жизнь которых вмещает в себя целую эпоху. Мы по-разному их называем — гениями, провидцами, визионерами. На самом деле ни одно из этих определений не может вместить того, что они сделали и как изменили окружающий мир. Обиднее всего, что большинство людей, воспринимающих достижения цивилизации и культуры как норму, даже не подозревают благодаря кому все это стало возможным.

Таким человеком был Николай Георгиевич Гарин-Михайловский. Его неукротимая энергия, пытливый и острый ум, целеустремленность еще при жизни принесли ему признание во многих областях от литературного творчества до географических исследований.

Среди великих русских путешественников XIX в. Гарин-Михайловский стоит особняком. К великому сожалению, его вклад в область географических исследований до сих пор не оценен по достоинству. Да и отечественная историко-географическая литература не балует его своим вниманием. И напрасно! Значение географических и этнографических исследований Николая Георгиевича, его великолепных очерков, неоценимо для отечественной науки. Благодаря литературному таланту, написанные в позапрошлом веке работы с интересом читаются и в наши дни. Впрочем, написанное Гариным не вмещает в себя всей его необыкновенной и полной приключений и свершений жизни.

Н. Гарин—литературный псевдоним Николая Георгиевича Михайловского. Он родился 8 февраля 1852 г. в Санкт-Петербурге в семье боевого офицера. Свой неумный характер и храбрость он унаследовал от отца - Георгия Антоновича Михайловского, дворянина Херсонской губернии, служившего в уланах. Во время Венгерской военной кампании 25 июля 1849 г. улан Михайловский отличился в деле под Германштадтом, атаковав с эскадроном каре венгерцев, при котором были две пушки. Точные выстрелы картечью остановили атаку русских улан, но командир 2 эскадрона штаб-ротмистр Михайловский ринулся в атаку и увлек за собой однополчан. Уланы врубились в каре и овладели орудиями противника. Герой дня получил легкое ранение и впоследствии был награжден орденом св. Георгия. После завершения кампании Г. А. Михайловский был удостоен со своими уланами аудиенции у императора Николая I, и государь зачислил его в лейб-гвардии Уланский полк, а позже был восприемником его старших детей.

Гарин-Михайловский с инженерами и рабочими-путейцами на строительстве Транссиба

Детские и отроческие годы Гарина-Михайловского прошли на юге, в Одессе, куда перевез семью его отец, выйдя в отставку в чине генерала. На окраине города у Михайловских был собственный дом с большим садом и живописным видом на море.

В 1871 г. после окончания гимназии Николай Георгиевич переезжает в Петербург, где учится сначала на юридическом факультете университета, а с 1872 г. в Институте инженеров путей сообщения. Через шесть лет молодой инженер был направлен в действующую армию в Болгарию, в Бургас, где принимал деятельное участие в строительстве порта и шоссе. В 1879 г. трудолюбие и талант молодого инженера были отмечены командованием орденом гражданской службы «за отличное исполнение поручений».
Двадцать лет спустя свой опыт службы в Бургасе писатель использовал в повести «Клотильда» (опубл. 1899).

Фортуна благоволила молодому человеку. Весной 1879 г. Михайловский, не имевший до этого практического опыта в железнодорожном строительстве, каким-то нероятным образом смог получить престижную работу на строительстве Бендеро-Галацкой железной дороги. Ее строительство вела компания известного концессионера Самуила Полякова. Эта работа инженера-изыскателя захватила Михайловского. Благодаря таланту и трудолюбию он быстро зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, благодаря чему начал продвигаться по службе и зарабатывать хорошие по тем временам деньги, не смотря на свой молодой возраст.

С этого времени начинается работа Михайловского в качестве путейского инженера-строителя. Этой стезе он посвятил многие годы, отдавшись работе с энтузиазмом и самоотдачей, свойственных его характеру. Благодаря этому он смог побывать в разных уголках страны, наблюдать за жизнью и бытом простого народа, что потом отражает в своих художественных произведениях.

Летом того же года, посещая по делам службы Одессу, Михайловский познакомился с подругой своей сестры Нины, Надеждой Валериевной Чарыковой, на которой вскоре женился.

В 1880 г. Михайловский строит дорогу в Батум, который после окончания русско-турецкой войны отошел России. Затем был помощником начальника участка на строительстве железной дороги Батум-Самтредиа (Поти-Тифлисской железной дороги). Служба в тех местах была опасной: в окрестных лесах скрывались шайки разбойников-турок, совершавших нападения на строителей. Михайловский вспоминал, как пятерых десятников на его дистанции «перестреляли и перерезали местные турки». Приходилось приспосабливаться к обстановке, да и сама должность была не для робкого человека. Постоянная опасность выработала особый прием передвижения в местах, удобных для засады — растянутой линией. После окончания строительства он был переведен начальником дистанции бакинского участка Закавказской железной дороги.

Несколько лет спустя Михайловский работает на Урале на постройке Уфа-Златоустовской железной дороги, проводит дорожные изыскания в Татарии между Казанью и Малмыжем, в Сибири на строительстве Великой сибирской дороги. Именно в период работы в Сибири он совершил путешествие по Иртышу к его устью.

За время службы инженер Михайловский проявил самые яркие черты своего характера, что его так выделяло среди окружающих и что когда-то покорило его будущую жену. Он отличался щепетильной честностью и болезненно воспринимал стремление многих своих коллег к личному обогащению (участие в подрядах, взятки). В конце 1882 г. он подал в отставку — по собственному объяснению, «за полною неспособностью сидеть между двумя стульями: с одной стороны, интересы государственные, с другой — личные хозяйские».
В 1883 г., купив за 75 тыс. рублей имение Гундоровку в Бугурусланском уезде Самарской губернии, Николай Георгиевич поселился с женой в помещичьей усадьбе. К тому времени в семье Михайловских было уже двое маленьких детей. Но не таков был характер Гарина-Михайловского, чтобы мирно почивать помещиком в своей усадьбе и проводить жизнь, подобно чеховским дачникам.

Благодаря реформам 1861 г. крестьянские общины получили часть помещичьих земель в коллективное владение, но крупными землевладельцами оставались дворяне. Бывшие крепостные сплошь и рядом вынуждены были, чтобы прокормиться, обрабатывать помещичьи земли в качестве наемных работников за ничтожную плату. Во многих местах экономическое положение крестьян после реформы ухудшилось.

Располагая довольно значительным оборотным капиталом (около 40 тыс. рублей), Гарин-Михайловский намеревался создать в Гундоровке образцовое хозяйство. Супруги Михайловские надеялись поднять благосостояние местных крестьян: научить их грамотно обрабатывать землю и поднять общий уровень культуры. В то время Николай Георгиевич находился под влиянием народнических идей и хотел изменить сложившуюся на селе систему общественных отношений.

Под стать мужу была и Надежда Валерьевна Михайловская: лечила местных крестьян, устроила школу, где сама занималась со всеми мальчиками и девочками деревни. Через 2 года школа ее имела 50 учеников, у хозяйки появились и «два помощника из молодых парней, окончивших сельскую школу в ближайшем большом селе».

С экономической точки зрения дела в имении Михайловского шли превосходно. Да вот только мужики с недоверием и ропотом встречали все нововведения доброго помещика. Ему постоянно приходилось преодолевать сопротивление инертной массы. Даже пришлось вступить в открытое противостояние с местными кулаками, что привело к серии поджогов. Сперва помещик лишился мельницы и молотилки, а затем и всего урожая. Почти разорившись, он решил оставить деревню, принесшей ему столько разочарований, и вернуться к инженерной деятельности. Имение было поручено суровому и жесткому управляющему.

С 1886 г. Михайловский вновь на службе, и вновь блистает его выдающийся талант инженера. Во время строительства Уфа-Златоустовской железной дороги (1888-1890) он проводил изыскательские работы. Результатом этих работ явился вариант, дававший колоссальную экономию средств. С января 1888 г. он приступил к реализации своего варианта дороги в качестве начальника 9-го строительного участка.

«Про меня говорят, - писал Николай Георгиевич жене, - что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию». Он искренне мечтал о времени, когда Россия покроется сетью железных дорог, и не видел большего счастья, как работать во славу России, приносить «не воображаемую, а действительную пользу».

Сооружение железных дорог он рассматривал как необходимое условие развития экономики, расцвета и могущества России. Проявил он себя не только как талантливый инженер, но и как выдающийся экономист. Видя недостаток средств, отпускаемых государственной казной, Михайловский настойчиво выступал за удешевление постройки дорог за счет разработки выгодных вариантов и внедрения более совершенных методов строительства. На его счету немало новаторских проектов, которые, кстати сказать, экономили немалые государственные деньги и приносили прибыль. На Урале это сооружение туннеля на перевале Сулея, который сократил железнодорожную линию на 10 км и дал экономии 1 млн рублей. Его изыскания от станции Вязовой до станции Садки сократили линию на 7,5 верст и сберегли около 400 тыс. рублей, а новый вариант линии вдоль реки Юризань принес экономию в 600 тыс. рублей. Руководя постройкой железнодорожной ветки от ст. Кротовка Самаро-Златоустовской железной дороги до Сергиевска, он отстранил подрядчиков, наживавших огромные барыши за счет грабежа казенных средств и эксплуатации рабочих, создал выборную администрацию. В особом циркуляре к служащим он категорически запретил какие-либо злоупотребления и установил порядок расчета с рабочими под наблюдением общественных контролеров. О нем говорили, писали в газетах, он нажил себе армию врагов, что его нимало не пугало. «Н.Г. Михайловский, - писал 18 августа 1896 г. «Волжский вестник», - первый из инженеров-строителей подал свой голос инженера и писателя против практиковавшихся доселе порядков и первый делает попытку ввести новые». На той же стройке Николай Георгиевич организовал первый в России товарищеский суд с участием рабочих и служащих, в том числе женщин, над инженером, принявшим за взятку гнилые шпалы. Его называли совестью российских железных дорог. Иногда думается мне, как же не хватает нам сегодня таких талантливых и несгибаемых людей не только в сфере управления железными дорогами.
8 сентября 1890 г. Михайловский выступил на торжествах в Златоусте по случаю прибытия сюда первого поезда. В 1890 г. он занимается изысканиями на строительстве Златоуст-Челябинской железной дороги, а в апреле 1891 г. назначается начальником изыскательской партии Западно-Сибирской железной дороги. Здесь им был предложен наиболее оптимальный железнодорожный мостовой переход через Обь. Именно он отклонил вариант возведения моста в районе Томска, и своим «вариантом у села Кривощеково» создал условия для возникновения Новосибирска - одного из крупнейших промышленных центров России. Так что Н.Г. Гарина-Михайловского без сомнения можно назвать одним из основателей и строителей Новосибирска.

В статьях о Сибирской железной дороге он с увлечением и страстью отстаивал идею экономии, с учетом которой первоначальная стоимость железнодорожного пути была понижена со 100 до 40 тыс. рублей за версту. Он предложил публиковать отчеты о «рациональных» предложениях инженеров, и выдвинул идею публичного обсуждения технических и других проектов «для избежания прежних ошибок». В личности Николая Геогревича сочетался романтик и мечтатель с деловитым и прагматичным хозяином, умевшим просчитать все убытки и найти способ экономить средства.

Существует легенда, что на одном из участков строительства железной дороги инженеры столкнулись с неразрешимой проблемой: необходимо было обогнуть крупный холм или утес, выбрав для этого наиболее короткую траекторию. Стоимость каждого метра железной дороги была весьма высокой. Михайловский размышлял над этой проблемой весь день. Затем дал указания прокладывать дорогу вдоль одного из подножий холма. Когда его спросили, почему он принял такое решение, то были обескуражены его ответом. Николай Георгиевич ответил, что весь день наблюдал за птицами, точнее за тем, какой дорогой они облетали холм. Он посчитал, что птицы летят более коротким путем, экономя усилия, и решил воспользоваться их маршрутом. Впоследствии точные расчеты, основанные на космической съемке, показали, что решение Михайловского, принятое по наблюдению за птицами, было абсолютно верным!

Сибирская эпопея Н.Г. Михайловского была лишь эпизодом его насыщенной жизни. Но объективно это был высший взлет, вершина его инженерной карьеры - по дальновидности расчетов, по принципиальной позиции, по упорству борьбы за оптимальный вариант и по историческим результатам. В письме жене он признается: «Я в угаре всевозможных дел и не теряю ни одного мгновения. Я веду самый излюбленный образ жизни, - шатаюсь с изысканиями по селам и весям, езжу в города... агитирую свою дешевую дорогу, веду дневник. Работы по горло...»

На литературное поприще Н.Г. Михайловский выступил в 1892 г., опубликовав повесть «Детство Темы» и рассказ «Несколько лет в деревне». Кстати, весьма интересна и и показательна история его псевдонима. Он публиковался под псевдонимом Н.Гарин: от имени сына - Георгий, или, как звали в семье, Гаря. Итогом литературного труда Гарина-Михайловского явилась автобиографическая тетралогия: «Детство Темы» (1892), «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895), «Инженеры» (опубл.1907), посвященная судьбам молодого поколения интеллигенции «переломного времени». Тогда же он сближается с Горьким, который позже пишет свой занаменитый роман «Жизнь Клима Самгина», поднимавший ту же самую тему.

Постоянные путешествия, связанные с практической изыскательской и строительной работами, развили в Гарине-Михайловском интерес к географии и глубокое чувствование и понимание природы, постоянное общение с рабочими и крестьянами укрепило в нем любовь к трудовому народу. Неудивительно поэтому, что географические и этнографические элементы, наряду с экономическими, занимают столь большое место даже в его художественных произведениях. Это особенно видно в его очерках, написанных в период путешествий по Западной Украине и северу европейской части России.

В 1898 г., после завершения строительства узкоколейной ветки, связавшей Сергиевские серные воды в Среднем Поволжье с Самаро-Златоустовской железнодорожной магистралью, Гарин-Михайловский в начале июля того же года отправляется в кругосветное путешествие через Сибирь, Дальний Восток, Тихий и Атлантический океаны и через Европу обратно в Петербург.

Гарин-Михайловский по своему характеру является первооткрывателем. Устав от инженерных баталий, он решает «отдохнуть». Для этой цели он и задумал отправиться в кругосветное путешествие. В последний момент он получил от Петербургского географического общества предложение присоединиться к северокорейской экспедиции А. И. Звегинцева.

Корейские крестьяне XIX в.

Корея в XIX в. географически изучалась очень слабо, а северная ее часть, пограничная с Маньчжурией, долгое время вообще была недоступна для европейских исследователей. Корея была закрытой страной, придерживаясь изоляционистской политики, как и ее ближайший сосед — Япония. Начиная с XVII в. вся пограничная полоса была безлюдной и охранялась системой крепостей и кордонов, чтобы допустить общение иностранцев с корейским населением и защитить государство от проникновения чужестранцев. Почти до самого конца XIX в. (точнее, до русской экспедиции Стрельбицкого 1895—1896 гг.) даже о вулкане Пектусан, высочайшей горе этой части Восточной Азии, существовали лишь легендарные сведения. Отсутствовали достоверные сведения об истоках, направлении течения и режиме трех крупнейших рек этой территории — Туманганга, Амнокганга и Сунгари.

Экспедиция Звегинцева имела своей главной задачей исследование сухопутных и водных путей сообщения вдоль северной границы Кореи и далее, по восточному побережью Ляодунского полуострова, до Порт-Артура. Михайловский согласился принять участие в экспедиции Звегинцева, которая стала для него составной частью кругосветного путешествия. Для работы в Северокорейской экспедиции Михайловский пригласил людей, известных ему по работе инженера-изыскателя: молодого техника Н. Е. Борминского и опытного десятника И. А. Пичникова.

В путешествии Гарина-Михайловского вокруг света можно выделить три основных этапа, которые для нас представляют различный интерес с точки зрения географической науки. Первый из них - путешествие через Сибирь на Дальний Восток, второй—посещение и географические исследования в Корее и Маньчжурии и третий—путешествие Гарина-Михайловского через Тихий и Атлантический океаны в Европу.

Записки путешественника, относящиеся к периоду перехода через Сибирь на Дальний Восток, интересны для нас прежде всего описаниями средств сообщения в тот период с Дальним Востоком, а также его характеристиками процесса освоения восточных территорий России, в особенности Приморья. Эти тем более интересно для современного читателя, ведь автор являлся строителем Сибирской железной дороги, имевшей огромное значение в экономическом развитии Сибири и Дальнего Востока.

9 июля 1898 г. Михайловский и его спутники прибыли с петербургским курьерским поездом в Москву и в тот же день с прямым сибирским поездом выехали из Москвы. Еще продолжалось строительство Транссибирской магистрали. Были построены и введены в эксплуатацию участки от Москвы до Иркутска и от Владивостока до Хабаровска. Однако не были построены средние звенья пути между Иркутском и Хабаровском: Кругобайкальская линия от Иркутска до Мысовой, на восточном берегу озера Байкал; Забайкальская линия от Мысовой до Сретенска; Амурская линия от Сретенска до Хабаровска. На этом отрезке пути Михайловскому и его спутникам пришлось испытать на себе ненадежность сообщений на лошадях и по воде. Путь от Москвы до Иркутска, протяжением более 5 тыс. км, занял 12 дней, участок же от Иркутска до Хабаровска длиной около 3,5 тыс. км, пройденный на лошадях и по воде, занял ровно месяц.

Путешественники постоянно сталкивались с недостатком казенных лошадей для перевозки пассажиров и грузов, почтовые станции были не в состоянии «удовлетворить и третьей части предъявляемых к ним требований». Плата за наем «вольных» лошадей достигала баснословной цены: 10-15 рублей за прогон в 20 верст, то есть в 50 с лишним раз дороже стоимости проезда по железной дороге. Между Сретенском и Хабаровском было пароходное сообщение, но из 16 дней, затраченных путешественниками на путь по Шилке и Амуру, около половины было проведено в стоянии на мелях и в ожиданиях при пересадках. В результате весь путь от Петербурга до Владивостока занял 52 дня (8 июля — 29 августа 1898 г.) и обошелся, при всех лишениях путешественников, почти в тысячу рублей на человека, то есть был более долгим, да еще и в два раза дороже, чем если бы ехать во Владивосток кружным путем по морю.

3 сентября 1898 г. участники экспедиции доставлены были пароходом из Владивостока в бухту Посьета, затем прошли на лошадях 12 верст до Новокиевска, который был начальным пунктом Северокорейской экспедиции. Здесь сформированы были отдельные партии.
Поездка Гарина-Михайловского в Корею и Маньчжурию имела своей главной задачей исследование сухопутных и водных путей сообщения вдоль маньчжурско-корейской границы и по восточному побережью Ляодунского полуострова до Порт-Артура. Кроме того, он ставил перед собой задачу географического обследования всего этого пути и в особенности района Пектусана и истоков Амнокганга и Сунгари, как еще не изученных предшествующими исследователями, а также сбора этнографического и фольклорного материала. Для выполнения этой задачи его группа, состоявшая из 20 человек, была подразделена на две партии. Первая из них, в которую, кроме него, входили техник Н. Е. Борминский, десятник Пичников, китайский и корейский переводчики, трое солдат и два погонщика «мафу», должна была произвести исследования устья и верховьев реки Туманганг, а также всей реки Амнокганг.

Вторая партия, возглавлявшаяся помощником Гарина-Михайловского, инженером путей сообщения А. Н. Сафоновым, должна была исследовать среднее течение Туманганга и кратчайшие пути между сближенными участками речных русел в излучинах Туманганга и Амнокганга. 13 сентября 1898 г. партия Гарина-Михайловского, переправившись через Туманганг у Красносельской переправы, занялась исследованием устья этой реки. Эти исследования показали крайне неблагоприятные судоходные условия последней из-за ее маловодности, а также большого количества кочующих мелей, которые менялись после каждого паводка. В своем отчете о проведенных работах, опубликованном в «Трудах осенней экспедиции 1898 г.», Гарин-Михайловский, рассмотрев три возможных пути для борьбы с песчаными наносами: постоянная расчистка фарватера, отвод реки по специальному каналу в бухту Чосанман (Гашкевича) или отвод ее в прежнее русло по направлению к заливу Посьета, приходит к заключению, что все эти меры, при очень больших затратах, все же существенно не улучшили бы судоходных условий Туманганга. Закончив работы в устье реки, он направился через корейские города Кёнгхынг, Хойрёнг и Мусан к ее верховьям, продолжая свои наблюдения на всем протяжении этого пути. Пройденная часть территории от устья Туманганга до селения Тяипэ—последнего населенного пункта в ее верхнем течении, путешественником характеризуется как гористая местность с тесными долинами, в которых приютились отдельные деревеньки. Торговые связи поддерживаются с Маньчжурией, поставляющей водку и березовую кору, и Россией, снабжающей небольшим количеством мануфактурных товаров. В Россию же (Сибирь) уходит на заработки часть населения, поддерживая связи со своими сородичами, переселившимися из Кореи в русские пределы.

Пектусан

22 сентября партия достигла городка Мусан. Отсюда путь шел вдоль верхнего течения Туманганга, который здесь имел характер типичной горной речки. 28 сентября, когда начались уже ночные заморозки, путешественники впервые увидели вулкан Пектусан. 29 сентября найден был исток Туманганга, который «исчез в маленьком овраге» около маленького озера Понга. Это озеро, вместе с прилегающей болотистой местностью, и признаны были Гариным-Михайловским истоками реки.

Район Пектусана является водоразделом трех больших рек: Туманганга, Амнокганга и Сунгари. Корейцы-проводники утверждали, что Туманганг и Амнокганг берут начало в озере, расположенном в кратере Пектусана (хотя и признавались, что лично этих истоков никто из них не видел). 30 сентября путешественники достигли подножия Пектусана, разделились на две группы и приступили к исследованиям. Сам Гарин-Михайловский, в сопровождении двух корейцев, переводчика Кима и проводника, должен был подняться на вершину Пектусана, обойти ее до предполагаемых истоков Амнокганга и Сунгари. Поднявшись на Пектусан, Николай Георгиевич некоторое время любовался расположенным в его кратере озером и стал свидетелем эпизода выброса вулканических газов. Обходя кратер по периметру, что было небезопасно из-за каменистых круч, он выяснил, что рассказ проводников об озере как общем истоке трех рек является легендой. Непосредственно из расположенного в кратере озера никакой водный поток не истекал. Зато на северо-восточном склоне Пектусана Гарин-Михайловский обнаружил два истока реки (позже выяснилось, что это были истоки одного из притоков Сунгари). Позже были найдены еще три истока притока Сунгари.

Тем временем группа во главе с техником Борминским выполнили самую трудную и опасную часть работы: спустились в кратер к озеру с инструментами и разборной лодкой, засняли контур озера, спустили лодку на озеро, замерили глубины, которые оказались исключительно большими уже близ берега. Выбраться из кратера оказалось непросто, лодку и тяжелые инструменты пришлось бросить. Ближайшую ночь путешественникам пришлось провести у Пектусана под открытым небом, с реальной опасностью для здоровья и даже для жизни из-за похолодания и разыгравшейся непогоды. Но путешественникам сопутствовала удача и все обошлось благополучно.

Партия Гарина-Михайловского продолжала исследования на Пектусане до 3 октября. Весь день исследователи провели в бесплодных поисках истоков Амнокганга. Вечером один из проводников-корейцев сообщил, что эта река берет начало у горы Малый Пектусан, который находился на расстоянии пяти верст от Большого.

От Пектусана партия Михайловского направилась на запад по китайской территории, через район притоков Сунгари — необыкновенно красивые места, но и чрезвычайно опасные из-за возможности нападения хунхузов. Повстречавшиеся путешественникам местные китайцы сказали, что группа из 40 хунхузов выслеживают партию Гарина-Михайловского с того времени, как она вышла из Мусана.

4 октября путешественники достигли деревни Шанданьон, населенной преимущественно корейцами. Жители прежде никогда не видели европейцев. Они радушно приняли гостей и выделили им лучшее место для ночлега. Ночью 5 октября, в начале пятого часа, Гарин-Михайловский и его товарищи проснулись от звука выстрелов: деревню обстреливали засевшие в лесу хунхузы. Дождавшись рассвета, русские исследователи перебежали под выстрелами в близлежащий овраг и открыли ответный огонь. Очень быстро выстрелы из леса прекратились, хунхузы отошли. Из русских никто не пострадал, но получил смертельное ранение кореец, хозяин хижины, пропал один кореец-проводник. Из лошадей две были убиты, две — ранены. Поскольку лошадей осталось мало, пришлось бросить почти весь багаж.

В этот день путешественники, чтобы оторваться от возможного преследования, сделали рекордный 19-часовой переход, прошли около 50 верст и к 3 часам ночи 6 октября, уже шатаясь от усталости, достигли одного из притоков Амнокганга. Дальнейший путь был уже менее опасен. 7 октября путешественники вышли к Амнокгангу в 9 верстах от китайского города Маоэршань (Линьцзян).

Здесь Михайловский принял окончательное решение отказаться от продолжения путешествия на лошадях. Нанята была большая плоскодонная лодка. 9 октября началось путешествие вниз по реке. Из-за наступивших холодов, дождей и ветра снова пришлось терпеть лишения. Большую опасность представляли многочисленные перекаты, но все они, благодаря искусству кормчего-китайца, пройдены были успешно. 18 октября путешественники достигли Ыйчжу, корейского города в 60 км выше устья Амнокганга, и здесь простились с Кореей.

Несмотря на бедность населения и чудовищную социально-экономическую отсталость страны, Михайловскому она понравилась. В своих записках он высоко оценивает интеллектуальные и моральные качества корейского народа. За все время путешествия не было ни одного случая, чтобы кореец не сдержал своего слова или солгал. Повсюду экспедиция встречала к себе самое теплое и радушное отношение.

Вечером 18 октября пройден был последний участок пути вниз по Амнокгангу, до китайского порта Сахоу (ныне Аньдун). Далее путь пролегал уже по восточному побережью Ляодунского полуострова и был пройден в китайской двуколке. Характер местности был уже совсем иной. Горы отодвинулись к западу, и вся полоса побережья длиной около 300 верст и шириной от 10 до 30 верст представляла собой слегка всхолмленную равнину, плотно заселенную китайскими крестьянами. Вечером 25 октября путешественники достигли первого населенного пункта на Ляодунском полуострове, занятого русскими — Бицзыво. Через двое суток они прибыли в Порт-Артур.

Всего по Корее и Маньчжурии Михайловским было пройдено около 1600 км, в том числе около 900 км верхом, до 400 км в лодке по Амнокгангу и до 300 км на китайской повозке-двуколке по Ляодунскому полуострову. Этот путь занял 45 дней. В среднем экспедиция делала в день 35,5 км. Производились маршрутная съемка местности, барометрическая нивелировка, астрономические наблюдения и другие работы, послужившие основанием для составления подробной карты маршрута.

Последний этап экспедиции проходил через США в Европу. От Порт-Артура Гарин-Михайловский уже продолжал самостоятельную поездку на пароходе через китайские порты, Японские острова, через Тихий и Атлантический океаны, посетил Гавайские острова, Соединенные Штаты и Западную Европу. В Китае он был недолго: два дня в порту Чифу на Шаньдунском полуострове и пять дней в Шанхае. Через неделю пароход, на котором Гарин отправился из Шанхая, входил в Нагассакскую бухту мимо мест, получивших печальную известность в истории распространения христианства в Японии. В середине прошлого столетия, в период сильного гонения за запрещенную в Японии христианскую религию, здесь было сброшено в море около 10 тысяч европейцев и обращенных в христианство японцев. Следующая остановка в Японии—порт Иокогама на восточном побережье Хонсю. В Иокогаме русский путешественник пробыл три дня. Он ездит по японским железным дорогам, живо интересуясь крестьянскими полями, благоустроенными плантациями и садами, и посещает заводы и железнодорожные мастерские, где обращает внимание на значительные технические достижения японцев.

В начале декабря, подъезжая к главному городу Гавайских островов—Гонолулу, путешественник не может налюбоваться видом этого города, живописно раскинувшегося на утопающем в зелени великолепной тропической растительности берегу океана. Гуляя по улицам Гонолулу, он внимательно осматривает город, знакомится с городским музеем, в окрестностях посещает бамбуковый лес и рощи финиковых пальм.

Сан-Франциско. Конец XIX в.

Последним в бассейне Тихого океана Гарин-Михайловский посещает Сан-Франциско, расположенный на западном побережье США. Там он пересаживается на поезд и добирается на нем через Северную Америку до Нью-Йорка, который расположен на восточном побережье страны. По пути Николай Георгиевич делает остановку в Чикаго. Там он посещает знаменитые бойни с их чудовищным конвейером, который вызывают у него отвращение. «Так отвратительно впечатление от всего этого, от ужасного запаха, что долго еще после того смотришь на все с точки зрения этих боен, этого равнодушия, этой вереницы движущихся мертвых белых трупов, а в центре их—фигура, распространяющая всюду смерть, вся в белом, спокойная и удовлетворенная, с острым ножом» - пишет русский путешественник.

Все это время Гарин-Михайловский ведет путевой дневник, который заканчивается описанием путешествия в Европу. На английском пароходе «Луизитания», в то время самом большом в мире, он пересекает Атлантический океан и достигает берегов Великобритании. Путешествие через Атлантику совпало по времени с обсуждением Фашодского инцидента. Англия и Франция оказались на грани войны. Николай Георгиевич стал свидетелем разговоров пассажиров о грядущей войне и политике, превосходстве англосаксов над другими нациями. Находясь под тяжелым впечатлением от увиденного и услышанного на пароходе, русский путешественник принимает решение не задерживать в Лондоне и пересекает пролив Ла-Манш. В Париже Гарин-Михайловский тоже догло не останавливается и завершает свое кругосветное путешествие, возвратившись на Родину.

Вернувшись на Родину, Гарин-Михайловский публикует научные результаты своих наблюдений и исследований в Корее и Маньчжурии, которые дали ценные географические сведения о малоизведанных территориях, в особенности о районе Пектусана. Первоначально его записки были опубликованы в специальных изданиях: «Отчеты членов осенней экспедиции 1898 года в Северной Корее» (1898) и в «Трудах осенней экспедиции 1898 года» (1901). Литературная обработка дневников была осуществлена в девяти номерах научно-популярного журнала «Мир божий» за 1899 г. и назвалась она тогда «Карандашом с натуры». Позднее дневники Гарина-Михайловского выходили под двумя разными названиями: «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» и «В стране желтого дьявола».

За время путешествия Михайловским было записано до 100 корейских сказок, но одна тетрадь с записями была потеряна в пути, поэтому число сказок сократилось до 64. Впервые они были изданы, вместе с первым отдельным изданием книги записок о путешествии, в 1903 г. Записи Михайловского оказались самым значительным вкладом в корейскую фольклористику: ранее были изданы лишь 2 сказки на русском языке и семь сказок на английском языке.

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский - гениальный инженер-изыскатель, строитель многих железных дорог на огромных пространствах России, умевший быть рачительным и эффективным экономистом, талантливый писатель и публицист, видный общественный деятель, неутомимый путешественник и первооткрыватель - умер от паралича сердца на редакционном заседании марксистского журнала «Вестник жизни», в делах которого принимал участие. Гарин-Михайловский произнес вдохновенную речь, вышел в соседнюю комнату, прилег на диван, и смерть оборвала жизнь этого талантливого человека. Это случилось 27 ноября (10 декабря) 1906 г. в Петербурге.

Могила Гарина в Санкт-Петербурге

«Счастливейшая страна Россия! Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей, сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям будущего...» Эти слова Гарина-Михайловского как нельзя лучше характеризуют его самого. Не зря Максим Горький называл его веселым праведником. За свою жизнь (а прожил он не так уж и много — всего 54 года), Гарин-Михайловский успел очень многое. В честь Н.Г.Гарина-Михайловского названа плошадь у железнодорожного вокзала Новосибирска, и станция новосибирского метрополитена. Его путевые дневники до сих пор читаются как приключенческий роман. И если уж говорить о патриотизме, так затасканном и обесцененном в последнее время, то Николай Георгиевич и является примером настоящего патриота России, больше созидающего, чем произносящего высокие и красивые слова.

(с) Игорь Попов,

статья написана для российского географического журнала

Николай Гарин-Михайловский фотография

Родился в семье военного. Окончил институт путей сообщения в Петербурге в 1878. Проявил себя как талантливый инженер, работая на строительстве крупных железных дорог, в т.ч. Великого Сибирского пути. Увлекшись народничеством, в начале 80-х гг. поселился в своём имении в Самарской губернии.

Пытаясь доказать жизненность «общинного быта», занялся социальным реформаторством, которое, однако, закончилось неудачей. Разочаровавшись в народнических идеях, сотрудничал в марксистских изданиях, помогал партии большевиков материально.

Гарин выступил в литературе как реалист и демократ. В рассказах 90-х гг. он отразил процесс расслоения деревни, рисовал образы технической интеллигенции и рабочих.

Наиболее значительные произведения - тетралогия «Детство Темы» (1892), «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895), «Инженеры» (опубликовано 1907) - посвящено судьбам молодого поколения интеллигенции «переломного времени».

Результатом многочисленных путешествий явились путевые очерки «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» (1899) и др. В 1898, находясь в Корее, составил сборник «Корейские сказки» (изд. 1899).

В начале 1900-х гг. сотрудничал в издательстве М. Горького «Знание».

Лучшие дня

"Увлекшись народничеством, в начале 80-х гг. поселился в своём имении в Самарской губернии.Пытаясь доказать жизненность?общинного быта?, занялся социальным реформаторством, которое, однако, закончилось неудачей."

Это совершенно не так. Гарин-Михайловский был сознательным противником общины.

Уехав в деревню, он насильно разрушил общинные отношения и попытался образовать крестьян в аграрном, техническом и хозяйственном отношении, так сказать, превратить их в фермеров

американского образца.

Что-то из этого получилось, что-то - нет.

Итоги этой работы изложены им в чрезвычайно интересных, актуальных и сегодня (не верите - прочтите) книгах "Несколько лет в деревне" и "Очерки провинциальной жизни".

"...сотрудничал в марксистских изданиях, помогал партии большевиков материально".

Возможно, но мне неизвестны подтверждения тому, исходящие не от "советской пропаганды". Кроме того, он умер ещё во время первой революции, так что говорить о "большевиках" в сегодняшнем понимании этого слова неправильно.

И ещё. У книг Гарина-Михайловского есть потрясающая для русской литературы черта - искренний конструктивный оптимизм, которым проникаешься, читая их.

Важная мысль, принадлежащая Гарину-Михайловскому: "меня всегда поражало, что люди способны драться из-за глотка воды, в то время, как соединёнными усилиями они могли бы овладеть целым источником". И в этом смысле его книги действительно конструктивны!

Я лично считаю, что Гарин-Михайловский - выдающееся явление в русской литературе, стоящее наравне, к примеру, с Чеховым. Увы, он малоизвестен. И как писатель, и как человек. Хотя, например, есть такой город - Новосибирск. Так этот город, по-сути, основан Михайловским при строительстве железной дороги.

С уважением,

К.М.Бабаджанянц

Главный конструктор НПО Экспериментального машиностроения

P.S. Кстати сказать, его фамилия - "Михайловский". Приставка "Гарин" - литературный псевдоним, по-моему, по имени его сына