Ипполи́т Матве́евич Воробья́нинов ( , Старгородский уезд - после ), по прозвищу Ки́са - персонаж романа «Двенадцать стульев » () Ильи Ильфа и Евгения Петрова .

Образ

На второй день после встречи с Остапом Бендером, Воробьянинов получил от него профсоюзную книжку «члена союза совторгслужащих». Отныне формально он действует в романе, по аттестации Остапа, как «Конрад Карлович Михельсон, сорока восьми лет, холост, член союза с тысяча девятьсот двадцать первого года, в высшей степени нравственная личность, мой хороший знакомый, кажется друг детей…». Иногда компаньон именует его «либер фатер Конрад Карлович», «гражданин Михельсон».

После переезда концессионеров в Москву между ними произошел разговор:

Послушайте, - сказал вдруг великий комбинатор, - как вас звали в детстве?
- А зачем вам?
- Да так! Не знаю; как вас называть. Воробьяниновым звать вас надоело, а Ипполитом Матвеевичем слишком кисло. Как же вас звали? Ипа?
- Киса, - ответил Ипполит Матвеевич, усмехаясь.
- Конгениально!

Детское прозвище Ипполита, Киса, очень понравилось Остапу Бендеру . Компаньон частенько звал его так, хотя не скупился и на другие прозвища, вроде «фельдмаршал», «предводитель команчей» и тому подобные.

О судьбе Ипполита Матвеевича после событий романа «12 стульев » () нет никаких данных. Он лишь один раз мельком упоминается Остапом Бендером в романе «Золотой телёнок ».

Был такой взбалмошный старик, из хорошей семьи, бывший предводитель дворянства, он же регистратор загса, Киса Воробьянинов. Мы с ним на паях искали счастья на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей.

Внешность и привычки

Отправляясь на поиски сокровищ, Ипполит Матвеевич красит волосы в «радикальный чёрный цвет», но после умывания на следующий же день его волосы становятся зелёными и ему приходится побриться наголо и сбрить усы.

Вытираться было приятно, но, отняв от лица полотенце, Ипполит Матвеевич увидел, что оно испачкано тем радикально черным цветом, которым с позавчерашнего дня были окрашены его горизонтальные усы. Сердце Ипполита Матвеевича потухло. Он бросился к своему карманному зеркальцу. В зеркальце отразились большой нос и зеленый, как молодая травка, левый ус. Ипполит Матвеевич поспешно передвинул зеркальце направо. Правый ус был того же омерзительного цвета. Нагнув голову, словно желая забодать зеркальце, несчастный увидел, что радикальный черный цвет еще господствовал в центре каре, но по краям был обсажен тою же травянистой каймой.

Из привычек Ипполита Матвеевича известно его обыкновение произносить по утрам «бонжур» (то есть фр. bonjour ) если он «проснулся в добром расположении», или «гут морген» (нем. guten Morgen ) если «печень пошаливает, 52 года - не шутка и погода нынче сырая».

Прошлая жизнь

В рассказе «Прошлое регистратора загса», напечатанном через год () после публикации первоначальной версии романа Двенадцать стульев , приведены подробности из прошлой жизни Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Этот рассказ представляет собой отдельное повествование, с совершенно другим образом Ипполита Матвеевича. Здесь герой представлен как гуляка-авантюрист. Если считать информацию из этого рассказа состоятельной, то «Ипполит Матвеевич Воробьянинов родился в 1875 году в Старгородском уезде в поместье своего отца Матвея Александровича, страстного любителя голубей.» То есть на момент главного действия романа ему было 52 года.

Ярким событием из прошлого Ипполита Матвеевича явился скандальный роман с женой окружного прокурора Еленой Станиславовной Боур, закончившийся отъездом обоих в Париж.

Продолжение этой истории так описал фантаст Сергей Синякин : «Даже в самый разгар войны А.Гитлер не оставлял попыток завладеть знаменитой Старгородской коллекцией марок. Захватив в плен сына советского руководителя - Якова Джугашвили , Гитлер через разведку предложил обменять его на две марки из коллекции И. М. Воробьянинова. Сталин долго раздумывал, расхаживая по кабинету и дымя трубкой. Остановившись перед ожидающим ответа Г. Жуковым , он вытащил трубку изо рта и глухо сказал: „Я лейтенантов на фельдмаршалов не меняю “».

Ключевые фразы

• - Я думаю, что торг здесь неуместен.
• - Господа! Неужели вы будете нас бить?
• - Же не манж па сис жюр.
• - Дааа, уж!
• - Поедем в номера!
• - Хааммыы!!!
• - Однако!

Экранизации и роли

• Телеспектакль «Двенадцать стульев » . Реж. Александр Белинский .

• Фильм «Двенадцать стульев » . Реж. Мел Брукс . В ролях: Франк Ланджелла - Остап Бендер , Рон Муди - Киса Воробьянинов .

• Фильм «Двенадцать стульев » . Реж. Леонид Гайдай . В ролях: Арчил Гомиашвили - Остап Бендер , Сергей Филиппов - Киса Воробьянинов .
• Фильм-мюзикл «Двенадцать стульев » . Реж. Марк Захаров . В ролях: Андрей Миронов - Остап Бендер , Анатолий Папанов - Киса Воробьянинов .

• Фильм-мюзикл «Двенадцать стульев » . Реж. Максим Паперник . В ролях: Фоменко, Николай Владимирович - Остап Бендер , Олейников, Илья Львович - Киса Воробьянинов .

• Мюзикл "Двенадцать стульев" (музыкальный спектакль, 2003). Режиссёр - Тигран Кеосаян, композитор – И. Зубков, автор либретто – А. Вулых. В ролях: Джемал Тетруашвили - Остап Бендер, Балалаев Игорь Владимирович - Ипполит Матвеевич.

См. также

• Памятники героям произведений Ильфа и Петрова в Харькове

	Портал «Литература »
	Портал «Юмор»
	Киса Воробьянинов в Викицитатнике
	Проект «Кино»

Примечания

Ссылки

Киса, Отец русской демократии, Предводитель дворянства (хоть и бывший) — какие только прозвища не давали своему герою Илья Ильф и Евгений Петров. Кстати, когда писатели только задумывали книгу «12 стульев», Ипполит Воробьянинов должен был стать главным ее персонажем, а сын турецко-подданного Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей — второстепенным. Но первоначальную задумку пришлось изменить. В любом случае, яркая фигура Воробьянинова вызывает у читателя такой же интерес, как и образ его коллеги-концессионера Остапа. Так что было бы не справедливо не отыскать прототип Ипполита Матвеевича.

Лишенный революцией 1917 года положения предводителя местного дворянства, Ипполит Матвеевич перебрался в уездный город N, где работал регистратором в ЗАГСе. Проживал он вместе с тёщей, которая, как мы помним, на смертном одре призналась, что спрятала свои фамильные драгоценности в одном из стульев работы мастера Гамбса. Так начался авантюрный роман про искателей приключений. Из книги мы знаем, что Ипполит Матвеевич — это высокий (185 см) седой старик, который носит ухоженные усы, красит волосы в «радикальный чёрный цвет». А теперь еще ближе к тексту:

«Ипполит Матвеевич проснулся в половине восьмого и сразу же просунул нос в старомодное пенсне с золотой дужкой. Очков он не носил. Однажды, решив, что носить пенсне не гигиенично, Ипполит Матвеевич направился к оптику и купил очки без оправы, с позолоченными оглоблями. Очки с первого раза ему понравились, но жена нашла, что в очках он - вылитый Милюков, и он отдал очки дворнику».

Именно из-за указанного авторами сходства со знаменитым историком и политиком Павлом Милюковым многие читатели решили, что прототипом Воробьянинова был Нобелевский лауреат по литературе, знаменитый русский писатель Иван Бунин. Иван Алексеевич и правда был внешне немного похож на демократа Милюкова. Впрочем, в слабохарактерном Кисе довольно мало общих черт с литературным гением Бунина. Может быть поэтому некоторые читатели усмотрели однозначное сходство Воробьянинова с другим русским писателем — Алексеем Толстым.

А вот жители Вятки уверены, что прототипом Кисы Воробьянинова стал их земляк — Николай Дмитриевич Стахеев. Это был один ярчайших представителей знаменитой династии елабужских купцов Стахеевых. Николай обладал неординарными коммерческими способностями. В начале XX века годовой оборот его торговой фирмы составлял 80 миллионов рублей. Перед Первой Мировой войной Стахеев уехал с семьей во Францию, в Европе же он встретил Октябрьскую революцию — известие это, конечно же, не порадовало купца, так как все его капиталы были национализированы. В голове Стахеева созрел опасный, но единственный верный план. В 1918 году Стахеев тайно вернулся в Москву, чтобы забрать из тайника своего дома на Басманной улице серебро и драгоценности. Однако на выходе из усадьбы купец вместе со всем кладом был задержан сотрудниками ГПУ. Стахеев на допросе предложил Феликсу Дзержинскому сделку: он говорит, где в доме спрятаны ценности, а ему назначают пенсию или дают возможность уехать. Дзержинский якобы принял условия бывшего промышленника. Говорили, что Стахеев до конца своих дней получал пенсию, а на часть «найденных» сокровищ был построен Дом Культуры железнодорожников на современной Комсомольской площади в Москве.

Но наиболее правдоподобной нам кажется версия, согласно которой прообразом ‘предводителя дворянства’ был Евгений Петрович Ганько — глава Полтавской земской управы. О нем осталось совсем немного сведений — лишь воспоминания его племянников братьев Катаевых и одного из авторов «12 стульев» Евгения Петрова.

Евгений Ганько был вдовцом и жил с сестрой своей покойной жены. Она управляла его хозяйством, так как зачастую Евгений уезжал в путешествия по экзотическим странам: Китаю, Японии, Индии. Валентин Катаев вспоминал, что очень часто возвращаясь из очередного путешествия, Ганько заезжал к ним в гости и привозил гостинцы: японские лакированные пеналы, страусовые яйца, портсигары с изображением жука-скарабея и так далее. Евгений носил золотое пенсе, которое на нем выглядело особенно эффектно. К старости Ганько осел в Полтаве, развлекая себя просмотром старых французских журналов или расфасовкой своих марок. К слову, он был большим коллекционером.

Евгений Петров говорил, что его дядя (Евгений Ганько) любил щегольнуть перед барышнями и пустить им пыль в глаза. Его образ лег как «листик бумаги в стопочку». Исходя из всего этого, можно смело утверждать, что именно Евгений Ганько стал прообразом для Кисы Воробьянинова.

Легендарные «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова сорок лет назад экранизировал сначала советский комедиограф Леонид Гайдай, а затем, спустя пять лет, великий экспериментатор, всегда идущий в ногу со временем, Марк Захаров .

Обе комедии обоих выдающихся режиссеров получились блестящими, что по сей день не мешает им оставаться конкурентами. Ярые поклонники гайдаевской ленты не устают критиковать альтернативное творение Марка Захарова. А те, кто влюбился в Бендера Андрея Миронова , откровенно «не переваривают» Остапа в исполнении Арчила ­Гомиашвили .

Обе комедии и, получается, актеры, в них сыгравшие, постоянно соревнуются за внимание и любовь зрителей. Сегодня мы решили посмотреть, как проходили съемки двух «Двенадцати стульев».

Один не знал, кого снимать, другой же брал актеров без проб

Режиссер Леонид Гайдай был человеком сомневающимся. Порой он лишь в процессе трудного, долгого поиска нащупывал то, что интуитивно себе представлял. Леонид Иович не знал, каким у него будет Бендер , и искал претендентов на эту роль по всей стране не один месяц, так же как великий комбинатор - стулья с сокровищами. На роль Остапа-Сулеймана -Берта-Марии Бендер-Бея Гайдай перепробовал аж 22 артистов. Перечень претендентов как Доска почета: Владимир Басов, Владимир Высоцкий , Алексей Баталов, Олег Борисов , Валентин Гафт , Евгений Евстигнеев , Андрей Миронов, Спартак Мишулин, Александр Ширвиндт , Михаил Козаков , Николай Рыбников, Николай Губенко и другие. Даже певцу Муслиму Магомаеву Гайдай предлагал «примерить» Бендера. Гайдай собирался утвердить Козакова, но вскоре позвонил и извинился перед ним - мол, решил взять Белявского . В первый день съемок с Александром Белявским не разбилась тарелка «на счастье». «Не пойдет! Фарта не будет!» - покачал головой суеверный Гайдай. Так и вышло: Белявский на фоне Сергея Филиппова в образе Кисы Воробьянинова смотрелся «неавторитетно». Режиссер остановил съемки и срочно вызвал Владимира Высоцкого. Но снова фаянсовая тарелка не разбилась. А Высоцкий, только начав сниматься, ушел в загул... И тут кто-то рассказал режиссеру, что в провинции уже несколько лет успешно играет Бендера в спектакле «Золотой теленок» малоизвестный актер Арчил Гомиашвили.

В Госкино возмутились решению Гайдая:

Почему Бендером будет грузин?

Так ведь папа у Остапа турецко-подданный. А почему маме не быть грузинкой? - ответил режиссер, увидевший в Гомиашвили «романтичную наглость» Бендера, чего ему не хватало в других актерах.

Гомиашвили сыграл Бендера, но на озвучание не пришел из-за болезни. Его героя озвучил Юрий Саранцев, что вбило кол войны между обидевшимся актером и режиссером. Они несколько лет даже не разговаривали.

Зато Марк Захаров со своей авантюрной попыткой перещеголять Гайдая уже на стадии сценария знал, что его Бендером будет забракованный Гайдаем Андрей Миронов. А Воробьяниновым - Анатолий Папанов , который также пробовался в «Двенадцать стульев» Гайдая, но чем-то его не устроил.

С Мироновым Захаров дружил и видел в нем незаурядный комедийный и музыкальный дар. Миронов с восторгом стал сниматься у друга и работал на площадке «на раз».

Мой фильм к гайдаевскому проекту не имеет отношения. Фильмы снимались в разное время. У Гайдая - на «Мосфильме ». У меня - в «Останкино », как некая литературно-музыкальная композиция с текстом, который не является прямой речью. А Миронов и Папанов - это не те люди, которых надо пробовать. Я их просто пригласил. И снял их не случайно. Мы вместе долго работали в театре, - рассказал нам Захаров.

Известно, что Гайдаю очень не понравилась экранизация Захарова.

Из воспоминаний Арчила Гомиашвили:

«Гайдай мне позвонил и сказал:

Через полчаса можете включить телевизор и увидите уголовное преступление.

Что такое?

- «Двенадцать стульев», снятые Марком Захаровым».

По прошествии нескольких лет после первого показа зрители стали смотреть на мое творение с несколько большей симпатией, чем при первоначальном знакомстве, - заметил много позже Захаров.

Мадам Грицацуева

Гайдай пробовал на «женщину необъятных размеров с арбузными грудями» актрис Галину Волчек, Нонну Мордюкову , а утвердил Наталью Крачковскую.

Наталья Крачковская рассказывает: «На съемки меня привел муж, который был оператором у Гайдая. Когда режиссер увидел меня, схватил за руку: «Будешь сниматься! Только не худей!» Он следил, чтобы мне почаще подавали пончики, всякое мучное. Самой сложной и опасной показалась съемка сцены погони за Бендером... Я носилась по лестницам ровно две недели. Дублершу с похожей комплекцией найти было невозможно. Потом мне пришлось лететь вниз головой на крошечный матрасик. Режиссер предупредил: «Голова поместится, остальное нас не волнует». Я прыгнула. Мне ответили:

Получилось, вот только камеру у нас заело. Надо переснять...»

Марк Захаров без проб утвердил в свой фильм на «мадам Грицацуеву » Лидию Федосееву -Шукшину .

Съемки актрисы совпали с большим горем в ее семье: ушел из жизни ее супруг Василий Шукшин, а уже когда началась работа над фильмом, умер отец. На съемки самой веселой сцены - свадьбы мадам Грицацуевой и Остапа Бендера - актриса приехала сразу с похорон. Играла эпизод, а потом уходила и плакала… Именно поэтому она отказалась сама петь в кадре, тогда ей было вовсе не до песен. Зато геройски, дубль за дублем, играла сцену, где на нее падает карниз. Карниз был настоящим, не бутафорским, и актриса с замиранием сердца от него «уворачивалась»...

Эллочка похудела

В фильм Гайдая на роль Эллочки-людоедочки пробовалась Наталья Варлей, а утвердили Наталью Воробьеву .

Во время проб Леонид Иович попросил меня примерить светлый парик - и тотчас увидел во мне Лизу. Я согласилась. Эта роль была не такой эксцентричной, но зато более душевной, - рассказывает Варлей.

А вот исполнительница роли Эллочки-людоедки в экранизации Марка Захарова - Елена Шанина - перед пробами на роль за 65 дней похудела на 41 кг, а затем по просьбе Марка Захарова за три недели до съемок сбросила еще 10 кг. И к моменту съемок весила 50 кг.

Миронов спел, а Гомиашвили не дали

Гайдай хотел сделать своего Остапа поющим. Он пригласил Зацепина и Дербенева и попросил написать этакую сольную «Песенку Остапа Бендера». Песня была написана, и съемочная группа с удовольствием ее распевала. Но в фильм она не вошла. И зритель не услышал ее из уст Остапа. Министр культуры Екатерина Фурцева категорически выступила против песни Остапа, заявив, дескать, после выхода на экраны эта песня станет «гимном» определенной части нашего общества. «А нам хватит уже», - добавила Фурцева и сурово погрозила пальцем.

Судьба Андрея Миронова в певческом смысле оказалась более счастливой.

Рассказывает Марк Захаров:

Андрей Миронов - феерический актер. Мы не собирались показывать стопроцентного реалистического Бендера, назрела потребность в чисто эмоциональном, а не идейно-смысловом воспоминании о нашем былом увлечении прежними «Двенадцатью стульями». Остроумная музыка Гладкова , состоящая из мелодий, которые запоминались раз и навсегда, удивительно элегантные, ироничные стихи Кима... Не знаю, кого имел в виду Юлий Ким - Андрея Миронова или Остапа Бендера, когда сочинил один из своих пронзительных фокстротов: «О, наслажденье скользить по краю! Замрите, ангелы, смотрите - я играю»... Я не стал соревноваться с традиционным кинематографом. А сделал в результате некое литературно-музыкальное обозрение с большими текстовыми блокадами, целиком извлеченными из первоисточника... Козаков назвал мой фильм музыкальным хулиганством.

В планах режиссера фильма Марка Захарова изначально не было песни «Белеет мой парус такой одинокий». Ее предложил автор текстов песен Юлий Ким. И она неожиданно стала сквозной темой фильма.

Автором текстов песен Юлием Кимом для фильма было написано пять песен Остапа. Финальная должна была звучать перед появлением последнего стула (эпизод, когда Ипполит Матвеевич расправлялся с помощью бритвы со своим концессионером). За кадром звучало бы грустное танго. Но этот текст не утвердил режиссер Марк Захаров.

О травмах

Отца Федора у Гайдая сыграл Михаил Пуговкин . Актер сперва засомневался: «Не грешно ли осмеивать священнослужителя?» - но мама успокоила, мол, посмеешься не над верой, а над недостойным пастырем. На Кавказе для эпизода, когда отец Федор забрался на скалу, Пуговкина, бледного от страха, пожарным краном подняли на самый высокий пик скалы (он признавался, что едва не получил нервный приступ). А когда на студии просмотрели пленку, оказалось, что высоты не видно - пришлось переснимать сцену в павильоне. В Батуми группа месяц ждала шторма, чтобы на фоне выразительных волн Пуговкин рубил стулья. После этих съемок актер слег с сильнейшим приступом радикулита - не мог разогнуться, лежал пластом.

Впрочем, были травмы и на съемках у Захарова. Актриса Любовь Полищук повредила позвоночник - Андрей Миронов должен был уронить ее на матрас во время знойного танго. Но актриса упала на пол...

Истории на съемках

Во время работы над «Двенадцатью стульями» Марка Захарова был один эпизод, когда смех не мог сдержать никто из съемочной группы. В сцене собрания «Союза меча и орала» по задумке режиссера обязательно должен был присутствовать говорящий попугай.

«Мой попугай - самый умный и самый говорящий попугай, - представил своего питомца дрессировщик, появившись на съемках. - Сейчас мы вам попробуем продемонстрировать лишь малую часть того, что он умеет». Дрессировщик повернулся к попугаю, но тот в ответ… выразительно промолчал.

«Подождите минуту, ему надо настроиться», - не смутился дрессировщик.

Съемочная группа замерла в ожидании. Однако ни через минуту, ни через десять, ни даже через полчаса птица не заговорила.

«Хорошо, видимо, сегодня он не в настроении говорить. Зато сейчас он вам обязательно покажет, как заразительно умеет смеяться».

И, не дав никому опомниться, дрессировщик начал дико хохотать, выжидательно при этом глядя на птицу. Попугай в ответ все так же внимательно смотрел на своего хозяина, продолжая молчать.

В этот момент Марк Захаров, потеряв всякое терпение, дал команду начинать съемку, а попугая потом просто озвучат. Но при словах режиссера «камера, мотор!» попугай тут же встрепенулся и… начал заразительно хохотать.

«Видите, я же говорил, что это очень умная птица, - резюмировал дрессировщик. - Зря силы не расходует и работает, только заслышав сигнал режиссера!»

Во время съемок у Гайдая никак не могли снять эпизод, когда Киса Воробьянинов и отец Федор, держась с обеих сторон за стул, лягают друг друга ногами. Гайдаю все не нравилось, как пинаются артисты. Ему хотелось видеть в кадре длинные ноги и более смачные пинки. Актеры едва не разругались с режиссером из-за «придирок». Эти пинки снимали ниже пояса, и вместо ног Сергея Филиппова Гайдай решил снимать свои - очень длинные. И свои ноги его вполне устроили.

КСТАТИ

У фильмов «Двенадцать стульев» Марка Захарова и Леонида Гайдая все же есть актеры, которые сыграли и там, и там. Сразу четыре артиста параллельно сыграли и в первой, и во второй картинах. Правда, все-таки разные роли. Так, Савелий Крамаров в версии Захарова сыграл слесаря Полесова, у Гайдая - одноглазого шахматиста. Георгий Вицин у Захарова - гробовых дел мастер ­Безенчук , у Гайдая - монтер Мечников. Эдуард Бредун в варианте Захарова предстал в образе родственника Альхена, а в фильме Гайдая сыграл Пашу Эмильевича. И наконец, Юрий Медведев у Захарова - председатель тиражной комиссии, у Гайдая - театрал.

x HTML-код

"12 стульев" - два фильма, два юбилея. Алена БАРМАТОВА

Кому не знакомы такие слова:

— гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.

И в этом же ряду:

— подайте что-нибудь бывшему депутату Государственной Думы.

Да, все это из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова.

Больше того, всякий мало-мальски грамотный человек скажет, что первую фразу произносил Остап Бендер, а вторая принадлежит Кисе, Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову, вынужденному просить милостыню у курортной публики в Пятигорске летом 1927 года. То есть, действие знаменитого романа происходит ровно 90 лет назад.

Известно из многих литературоведческих статей и работ историков, что поводом к написанию романа стали события, связанные с полным низвержением в том году с партийного и государственного пьедестала демона революции, ее «пламенного оратора и недюжинного организатора» Льва Троцкого. Вовсе ведь не случайно авторы назвали Бендера великим комбинатором, а пара – Остап и Ипполит Матвеевич – после их встречи в Старгороде в дворницкой Тихона и заключения договора о поиске сокровищ, стала именоваться «концессионерами».

Так вот, первый, кто открыто назвал Троцкого и его сторонников комбинаторами, с помощью «своих комбинаций» пытавшихся захватить власть в стране и партии, был не кто иной, как товарищ Сталин. А после попытки уличных столкновений и беспорядков в Москве (чем не Навальный того времени?) 7 ноября 1927 года не удалось переломить ситуацию в пользу левой оппозиции, которую он возглавлял, Троцкий был выведен из состава Исполкома Коминтерна и лишен поста Председателя Главконцескома СССР. Таким образом, западные концессионеры лишились своего мощного покровителя, который утверждал, что средства от деятельности концессий — то есть, разработки месторождений золота и других драгметаллов – надо направлять, прежде всего, на дело мировой революции, а не построение социализма в Советском союзе .

Именно в 1927 году Ильф и Петров получили госзаказ на сатирическое произведение, разоблачающее Троцкого и троцкизм. И заказ этот они выполнили блестяще, что является бесспорным «научно-медицинским фактом». Так что с политическим прототипом Остапа все вроде бы понятно. А кто же Воробьянинов, бывший старгородский предводитель дворянства? Можно конечно сказать, что он – собирательный образ человека «из бывших», предельно окарикатуренный и высмеянный, личность жалкая и практически лишенная положительных качеств. Все так. Однако и у Ипполита Матвеевича тоже есть реальный и в чем-то очень узнаваемый прототип, причем, выпустивший в год написания романа свое интересное и по-своему тоже захватывающее произведение. Правда, вышло оно за границей и у нас никакого хождения не имело.

Речь идет о книге Василия Витальевича Шульгина (1878-1976) «Три столицы». Он действительно бывший депутат Государственной Думы предреволюционной России, журналист, редактор и владелец известной в начале прошлого века газеты «Киевлянин», аристократ и помещик. Более того, он действительно лично знал императора Николая II и даже был свидетелем его отречения от престола. Потом прославился как организатор Белого движения на юге России и эмигрировал в 1920 году. В общем, личность совсем не жалкая. Но в конце 1925 и начале 1926 года ему удалось нелегально побывать в СССР – в Киеве, Москве и Ленинграде – и выпустить книгу впечатлений, вызвавшую огромный интерес у эмигрантских читателей. Но как же Шульгин попал на свою бывшую родину и беспрепятственно вернулся на Запад?

Дело в том, что в начале 20-х годов чекисты перевербовали бывшего действительного статского советника и монархиста Александра Александровича Якушева, входившего в ядро МОЦРа – подпольной Монархической организации центральной России. На ее основе они создали подконтрольную им и управляемую организацию «Трест», наладившую с помощью Якушева тесные контакты с эмигрантами-монархистами. Прежде всего, сторонниками великого князя Николая Николаевича, бывшего в начале Первой мировой войны главнокомандующим русской армии и с 1924 года близкого Русскому общевойсковому союзу под командованием барона Врангеля. В то время РОВС объединял 100 тысяч военных, прежде всего, офицеров, прошедших Мировую и Гражданскую войны.

«Трест» как раз и организовал Шульгину поездку на родину, в результате чего в начале 1927 года в Париже вышла его книга «Три столицы». Но при чем тут «Двенадцать стульев» и Ильф с Петровым, спросит читатель. Как мы уже говорили, этот роман, популярные цитаты из которого широко разошлись в народе, стал при этом одним их самых зашифрованных произведений отечественной литературы. Это с одной стороны. А с другой, такой глубокий исследователь потаенных смыслов знаменитых классических произведений, как психолог-литературовед Олег Давыдов, в своей работе «Герметический стул» утверждает, что даже сами Ильф и Петров, кажется, порой не имели понятия о том, куда они, ткнув пальцем в небо, попали:

— Роман начинается с описания уездного города N, где «было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, кажется, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть». Это лишь первые строки романа, но и в дальнейшем описывается какое-то царство мертвых.

С О. Давыдовым нельзя не согласиться – зашифровка смыслов в романе, имеющая порой двойное-тройное дно, – едва ли не основной метод Ильфа и Петрова. Но давайте откроем шульгинские «Три столицы» и прочтем о его впечатлениях от посещения старого киевского кладбища:

— Я взял вправо. И на этой аллее я видел то, чего больше нигде в России не увидите: я видел чины, ордена, мундиры… Все это высечено на мраморе плит и памятников, сохранено в надгробных изображениях. Царство мертвых сберегло прежнюю жизнь.

Для чего я пришел сюда?

Очевидно, для того, чтобы сказать: «Там далеко, откуда я пришел, там есть еще эта жизнь, ваша жизнь, - мертвые! Пошлите же через меня ей свой загробный привет».

Впечатление, что, сочиняя свои «стулья», Ильф и Петров постоянно заглядывали в текст Шульгина. Вот, допустим, «трестовцы» снабдили известного русского националиста Шульгина паспортом на имя еврея, госслужащего Эдуарда Эмильевича Шмитта, а Воробьянинову Бендер вручает профсоюзный билет, выписанный совторгслужащему Конраду Карловичу Михельсону, 48 лет. Заметим, точный возраст Шульгина во время посещения им СССР. Или такая, вроде бы целиком сочиненная писателями, деталь, связанная с посещением московского ресторана «Прага». Воробьянинов:

– Однако, – пробормотал он, – телячьи котлеты два двадцать пять, филе – два двадцать пять, водка – пять рублей.

Ну и что, вновь скажет читатель. Но давайте прочтем у Шульгина «отчет» о его посещении самой заурядной киевской едальни:

— Мой обед стоил сорок копеек «золотом», что равняется цене дешевых обедов в европейских странах. Такой обед в такой обстановке стоил в России при царях двадцать - двадцать пять копеек.

Таким образом, социализм пока дал следующий результат. Интегральный коммунизм уничтожил все и вызвал повальный голод. Нэп, т. е. попытка вернуться к старому положению, но не совсем, - вернул жизнь, но тоже «не совсем», а именно: жизнь стала вдвое дороже, чем была при царях.

Отметим, у Ильфа и Петрова начисто, по вполне понятным причинам, отсутствуют антисоветские обобщения, коих у Шульгина полно. Допустим, его гневная реакция на памятник Александру III на площади Восстания в Ленинграде, вернее, новую надпись на памятнике, заменившую прежнюю – «Строителю Великого Сибирского Пути»:

Я подошел к памятнику и прочел надпись, которая заменила прежнюю надпись, сочиненную Демьяном Бедным:

Мой сын и мой отец при жизни казнены.
А я пожал удел посмертного бесславья:
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей ярмо самодержавья.

Когда я прочел эту издевательскую надпись, все бешенством застонало у меня внутри.

И стиснув зубы, я проскрежетал ответ Демьяну Бедному:

Не то беда, что беден ты, Демьян,-
Бывало, на мозги богат иной бедняк;
Не то беда, что у тебя в душе кабак
И что блюешь на мир ты, «Ленинизмом» пьян.

А то беда, что ты - природный хам;
Что, подарив плевки царям,
Ты лижешь, пес, под кличкою Демьяна,
Двуглавый зад Жида и Чингисхана!..

В последней строке прямое указание на Троцкого и Сталина, прекрасно понятное современникам Шульгина. Но вряд ли Ильфу и Петрову, по вполне понятным причинам, для сочинения «Двенадцати стульев» дали полный текст «Трех столиц». К слову сказать, их автор, спустя десятилетия, живя в Советском союзе, очень сожалел, что так грубо и вульгарно откликнулся на стих Демьяна Бедного. А вот некоторые «дозированные», без злобных характеристик Ленина и большевиков, фрагменты из книги белоэмигранта вполне могли и предоставить молодым сатирикам, тем более, к тому времени в «Правде» уже был опубликован фельетон знаменитого в те годы журналиста Михаила Кольцова «Дворянин на родине» о поездке Шульгина.

Так, все помнят историю с походом в ресторан Ипполита Матвеевича и студентки Елизаветы Петровны («Веселая царица была Елисавет…»), она же «бедная Лиза». После возлияний в «Праге» немолодой ловелас стал грубо приставать к юной особе, предлагая тут же поехать в нумера. Но она оттолкнула его, ударив кулачком по лицу. А вот шульгинские наблюдения и размышления на волнующую автора тему свободной любви:

— На Невском я оформил наблюдение, которое я сделал еще раньше. Свободная любовь - свободною любовью в социалистической республике. Но порнография, должно быть, преследуется. Ибо нигде я не видел даже того, чем пестрят витрины всех городов Западной Европы. Голости совсем не замечается.

То же самое надо сказать насчет уличной проституции.

В былое время с шести часов вечера на Невском нельзя было протолпиться. Это была сплошная толпа падших, но милых созданий. Сейчас ничего подобного нет. Говорят, они переместились и по преимуществу рыскают около бань. Другие объясняют, что вообще проституция сократилась, дескать, мол, нет в ней нужды: и так все доступно. Но это, конечно, преувеличено. Мне кажется, что в этом вопросе что-то произошло. А что именно, я дешифрировать не мог.

Разве не достаточно сходств, прямых аллюзий и даже текстуальных совпадений из двух книг? Ясно одно, они вовсе, повторим, не случайны. Но пока Ильф и Петров в ударном темпе трудились над своим романом, произошли важные изменения и в жизни его героев, и в политической обстановке в целом. Во-первых, благодаря перебежавшему в Финляндию агенту ОГПУ Опперпуту-Стауницу, авантюристу и личности довольно темной, «Трест» был разоблачен, что нанесло потом серьезный удар по репутации Шульгина – Кисы Воробьянинова в исполнении сатириков. Троцкий – великий комбинатор Бендер – был выслан сперва из Москвы, а затем и из страны. Но, самое удивительное, кровавый финал «Двенадцати стульев» оказался для него провидческим и демон революции через 13 лет погиб в результате удара ледорубом по голове, а не бритвой по горлу, как в романе.

Трагично сложилась и судьба остальных участников исторических событий. Все чекисты-создатели «Треста», который лопнул, не пережили 1937 года. Они были расстреляны в результате жестоких политических разборок и чисток. Умер в том же году в лагере и Якушев. Расстрелян был и фельетонист Михаил Кольцов. Рано ушли из жизни Ильф и Петров. Первый умер от болезни перед войной, второй, ставший военным корреспондентом, погиб в авиакатастрофе в 1944 году.

И лишь Шульгин-Воробьнинов дожил до глубокой старости и скончался уже в годы брежневского застоя. Он стал в 1961 году почетным гостем XXII съезда КПСС, утвердившего программу построения коммунизма в стране. После паспорта на имя Шмитта это была вторая лукая насмешка судьбы над престарелым националистом и монархистом. Однако перед этим он отсидел 13 лет во Владимирском централе за активную антисоветскую деятельность, которую вел с 1907 по 1937 год, во всяком случае, так значилось в приговоре. Редкий случай, когда борьбу с советской властью начинают за 10 лет до ее официального провозглашения .

Однако «Трест» и трестовцы сыграли важную роль в хорошо задуманном и великолепно исполненном многоходовом спектакле. Потому, что у них была, прямо по Станиславскому, сверхзадача – предотвратить как террористическую, так и реальную войну против Советского союза в 20-е годы. Благодаря, в том числе, и Шульгину, написавшему по их просьбе книгу, хотя и антисоветскую, но, тем не менее, проникнутую любовью к России. Ведь заканчивается она такими словами автора, сказанными им одному из людей, что встретил его после пребывания в СССР:

— Когда я шел туда, у меня не было родины, сейчас она у меня есть.

Несмотря ни на что, многих в эмиграции его книга заставила пересмотреть свои взгляды и позицию в отношении родины. Сказалось это потом и на отказе немалого их числа сотрудничать с немцами во время войны.

Что ж, то была трагическая, но великая история. Завершилась ли она окончательно? Вряд ли. Фарсово изображенную Ильфом и Петровым сцену монархического собрания союза «Меча и орала» кое-кто пытается разыграть и в наши дни. Порой даже кажется, что сейчас, в год столетия революции, появится, кроме известной, но уже сомнительной в своей чистоте происхождения, династии Кирилловичей во главе с Марией Владимировной и еще какой-нибудь шутовской Чингизид Рюрикович Голштинский-Годунович с бутафорской шапкой Мономаха. Ведь нечто подобное все наблюдали несколько лет назад на телеэкране, когда Геннадий Хазанов попытался водрузить эту шапку на чело Путину. Но тот сам ловко перехватил инициативу, надев «головной убор» на пародиста. Так и с монархией на сегодняшний день…